ЗАМЕТКИ ПО ФЕНОМЕНОЛОГИИ

"Выражение "феноменология" означает прежде всего, концепцию метода... - писал Хайдеггер в сочинении "Бытие и время". - Его можно сформулировать так: назад к вещам! И это в противовес подвешенным в воздухе конструкциям и случайным находкам, поверхностно поставленным проблемам, передаваемым из поколения в поколение как истинные проблемы" [цит. по: 1; c. 116]. По Э. Гуссерлю, феноменология - это "строго научная философия" о феноменах сознания как о чистых "сущностях, образующих мир идеального бытия", о "самоочевидных логических принципах", дающих возможность очистить сознание от эмпирического содержания, во всей его частной конкретике, что осуществляется с помощью многоступенчатого метода "феноменологической редукции". В результате из рассмотрения исключаются (или "берутся в скобки") весь окружающий мир, все существующие взгляды, научные теории и сам вопрос о существовании того, что является предметом исследования [см. 8]. И лишь этим путем мы как бы возвращаемся "к самим вещам" в виде сферы сознания, свободной от отношения к реальности, но сохраняющей все богатство своего содержания. Такая редукция являет собой прием обоснования, идеализации. Следовательно, феноменология по своей сути является наукой факта - предельно обобщенного и идеализированного. Сам Гуссерль называет ее дескриптивной, т.е. описательной, наукой.

Таким образом, можно сказать, что основная идея феноменологии - обращение к самим вещам, очищенным от словесных конструкций. Чтобы создать философию, предметом которой является реальность, необходимо оттолкнуться от данных, которые невозможно опровергнуть: в фундамент философского здания могут быть положены только то, что представляется очевидным. Границы аподиктической очевидности заданы границами нашего знания, поэтому следует искать то, что невозможно отрицать. Эта феноменологическая интенция у Гуссерля была реализована через описание "феноменов", которые предстают сознанию после осуществления "эпохе", т.е. после заключения в скобки наших философских воззрений и убеждений, связанных с нашей естественной установкой, которая навязывает нам веру в существование мира вещей. Необходимо "воздерживаться от суждений" ("epoche" - греческий термин, близкий по смыслу понятию "adoxia" Пиррона, - то, что не требует суждения), пока не будут найдены последние аподиктические и неопровержимые "данные". Эти данные феноменология находит в сознании: существование сознания непосредственно очевидно [см. 7; 10].

Таким образом возникает вопрос, каким образом вещи и факты являются нашему сознанию. Согласно Гуссерлю, они являются типичными модусами, и эти модусы суть эйдетические сущности. Феноменология - наука о сущностях, а не о фактах, ее не интересует та или иная моральная норма, важно лишь то, почему она норма. Изучить обряды и гимны той или иной религии, несомненно, важно, но еще важнее понять, что такое религиозность вообще, что делает разные обряды и несхожие песнопения религиозными. Феноменологический анализ вникает в состояния стыда, святости, любви, справедливости, угрызений совести, но всегда с точки зрения сущности, а она открывается лишь тогда, когда объект воспринимается или наблюдается незаинтересованно, т. е. когда он не испытывает акте восприятия влияния предубеждений, банальностей и наблюдается таким, какой он есть. Среди множества источников, повлиявших на становление феноменологии Гуссерля, следует отметить представителей немецкой классической философии, в особенности Канта и Гегеля. Во многом опирающийся на эту традицию, Гуссерль заимствует у них многие подходы и, в значительной степени, понятийный аппарат. Современные Гуссерлю неокантианцы и позитивисты считали, что следует отличать проблемы факта, относящиеся к истокам познания, от проблем ценности и правомерности познания.

Предшественниками Гуссерля в исследовании интенциональности сознания были Бернард Больцано и Франц Брентано.

Больцано (1781-1848), математик и философ, католический священник и профессор философии религии Пражского университета, его наиболее известные работы - "Наукоучение" (1837) и "Парадоксы бесконечного" (1851). Первая стала заметным явлением в математике, вторая - в философии. Больцано полагал, что есть "утверждения-в-себе" и "истины-в-себе", их чисто логический смысл не зависит от того, помыслены, выражены они или нет. Например, принцип непротиворечия остается в силе независимо от формы выражения. "Утверждения-в-себе" могут вытекать одно из другого, противоречить друг другу, ибо они составляют часть единого логико-объективного мира и не зависят от субъективных условий познания. Критику психологизма Гуссерль воспринял у Фреге и Больцано.

Брентано (1838-1917) сначала был служителем церкви, лишь позже стал профессором Венского университета. Он довольно долго жил во Флоренции, а умер в Цюрихе. Его перу принадлежат сочинения: "Психология Аристотеля" (1867), "Психология с эмпирической точки зрения", (1874), "Креационизм Аристотеля" (1882), "Аристотель и его видение мира" (1911), "Аристотелевская теория происхождения человеческого духа" (1911). Именно в последней Брентано исследует интенциональный характер сознания. В схоластике понятие "intentio" указывало на нечто "отличное от себя". Интенциональность, по Брентано, есть то, что позволяет типизировать психологические феномены, ибо они всегда относятся к другому. Он делит их на три класса: представление (репрезентация как чистое присутствие объекта), суждение (утверждение или отрицание объекта), чувство (любовь или ненависть к объекту). Философ говорит о том, что реальность индивидуальна, но, познавая, мы обобщаем ее. Важно при этом понимать суть совершаемых нами операций. Одним из учеников Брентано был Гуссерль.

Гуссерль родился в Моравии в 1859 г. В Берлине он изучал математику, защитив диплом, отправился в Вену слушать лекции Брентано. Уже будучи автором "Философии арифметики", Гуссерль и 1901 г. - профессор Геттингенского университета. Среди его работ широко известны следующие: "Логические исследования" (1901), "Философия как строгая наука" (1911), "Идеи чистой феноменологии и феноменологической философии" (1913), "Трансцендентальная логика и формальная логика" (1929), "Картезианские размышления" (1931). В 1954 г. была опубликована рукописная работа "Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология", написанная за два года до смерти.

В своей первой работе "Философия арифметики" Гуссерль исследует процесс образования понятия "число" (то, как образуется понятие "число"). В "Логических исследованиях" Гуссерль, напротив, анализирует содержание понятия "число" и утверждает, что предметом научного интереса ученого является не "вещь-в-себе", а понятие о "вещи-в-себе", как единство значения и смысла. Другими словами, ученый удивляется не самому предмету объективной реальности, а понятию об этом предмете, тому содержанию, которое имеется в представлении субъекта относительно данного понятия. Именно здесь, в "Логических исследованиях", Гуссерль наметил принципиальную установку на очищение научного исследования от всякого рода неявных предпосылок, тех предпосылок, что носят метафизический характер. Чтобы достичь бесспорных основ знания, Гуссерль стремится сделать предмет науки нейтральным для познания, феноменологически очищенным - вот принцип феноменологической установки, или феноменологической редукции. Здесь очевидно влияние на Гуссерля Декарта и Авенариуса.

Первая собственно феноменологическая работа Гуссерля - двухтомник "Логические исследования" написан в 1900-1901 г.г. Гуссерль приходит к выводу, что его стремление к поиску последних оснований, т.е. психологических оснований, науки (арифметики), не оправдалось и он выступает с резкой критикой психологизма в логике. Он называет свои первые "психологические" опыты "детской наивностью", страдавшими отсутствием философского знания. Уже здесь намечается различение, пока на арифметическом материале - материале числа, следующих аспектов:

"числа-в-себе", или знака;
понятия "число", или, мысли о предмете (=предметное содержание мысли);
осознание понятия "число", или значения (=смысл).

Таким образом, Гуссерль различил феномен сознания (или чистое сознание, сознание как таковое) и явление сознания (или являющееся сознание, проявление). Вслед за Гуссерлем можно различить, например, феномен добра (чистое добро, добро как таковое) и явление добра (проявление добра в поступке); феномен красоты (красота как таковая) и проявление красоты (искусстве, человеческом поступке) и т.д.

Феноменологическая редукция помогла выявить два аспекта сознания: сознание как ноэму (предметное содержание мысли) и сознание как ноэзис (смыслоформирование предмета). Вещь у Гуссерля преобразуется из ноэматической в ноэтическую, из вещи, обладающей свойствами, в процесс смыслопорождения вещи. Выдвижение на первый план смысловой (смыслоформирующей) связи субъекта и предмета - это как бы итог многолетних философских размышлений Гуссерля, и именно в этом - смысл феноменологии, различившей явление сознания (содержание сознания, ноэма) и феномен сознания (смыслоформирование, ноэзис). Стремление сознания к смыслопорождению интенционально в своем основании: сознание есть всегда направленность на предмет, но не сам предмет. Следующим шагом, который делает Гуссерль, является анализ, т.е. феноменологическая редукция, чистого сознания (смыслопорождения).

В первом томе "Логических исследований" Гуссерль разбирает традиционное понимание сознания ("явления сознания", по Гуссерлю) и выявляет чистое сознание - смыслоформирование. Во втором томе "Логических исследований" Гуссерль исследует само чистое сознание и выявляет феноменологический аспект смыслоформирования, в результате которого появляется феноменологическое "Я". Мысль Гуссерля, таким образом, движется по модели, предложенной Кантом: понятие о предмете расщепляется на aposteriopi и apriori. Гуссерль называет это расщепление "феноменологическим очищением". Аposteriopi сознания - это ноэма (предметное содержание мысли), apriori сознания - это ноэзис (смыслоформирование). Расщеплению на aposteriopi и apriori подвергается и "сознание как смыслоформирование". Гуссерль при этом использует свой метод феноменологической редукции и различает феномен смыслопорождения (феноменологическое содержание) и явление смыслопорождения (нефеноменологическое содержание). Аposteriopi, т.е. de facto, чистое сознание является интенциональным потоком переживания. Чистое сознание, не пропущенное через феноменологическую редукцию, т.е. не очищенное от собственной предметности, есть конкретное переживание, которое порождает смысл.

Как можно заметить, слово "переживание" образовано от переходного глагола несовершенного вида. Глагол и глагольная форма несовершенного вида, каким является причастие ("приведенное" в движение), не содержат указания на границы распространяемого действия, такие, как качественный, временной и количественный пределы действия и его интенсивность. Несовершенный вид, как правило, указывает на дополнительное значение многократности и прерывистости действия. Для Гуссерля сознание предстает как жизнепереживание, а в феноменологию вводится термин "жизненный мир" (Lebenswelt), причем Гуссерль в очередной раз критикует эмпирическую философию натурализм и науку, которая на нее опирается, за попытку познать и понять мир сам по себе, исключительно как объективный, независимый от сознания. С помощью понятия "жизненного мира", взятого из словообразовательной структуры естественного языка, сознание может рассматривается как принципиально открытое, нетематическое, допредметное. Для Гуссерля своего рода априорной, допредметной формой сознания является горизонт. Мир, по Гуссерлю, не является предметным образованием. Поскольку сознание интенционально в принципе, оно уже предметно, а желания, представления, мышление в целом содержательны. Поэтому сознанию нет необходимости в привлечении дополнительного эмпирического материала, без которого не могло состояться мышление у Канта. Привлечение эмпирического материала необходимо для проверки правильности содержания сознания. Сознание интенционально и как "горизонт" уже наполнено, имеет предварительное знание о предмете, поскольку изначально направлено на предмет, в этом и состоит суть предметности сознания. Именно этот пункт станет узловым для философской герменевтики. "Горизонт" как нетематический (до-предметный) план сознания будет находится в основании "пред-понимания" М.Хайдеггера и, далее, в герменевтике Гадамера. Предложив два понятия - "жизненный мир" и "горизонт", Гуссерль не внес ясности в их различение, но центральная характеристика "горизонта" - временная. Он представляет собой точку, из которой временит будущее, следовательно, горизонт - это уже не точка, а основание будущего. Жизненный мир и горизонт - формы настоящего, в которых сконцентрированы формы будущего. Очень упрощенно можно различить жизненный мир и горизонт как актуально-пространственный и актуально-временной аспекты переживания, как интерсубъективные (соответственно, пространственные и временные) условия встречи сознания с предметом.

С понятием времени, или длительности, Гуссерль связывает такой характер восприятия окружающего мира, как очевидность. "Очевидность... не может означать безусловной уверенности в точечном временном бытии..." [7; 89]. Таким образом понимаемую очевидность Гуссерль трактует как "фикцию", не имеющую ничего общего с объективным характером восприятия. С точки зрения Гуссерля, очевидность есть "временная протяженность", не имеющая в своем содержании "эмпирической вещественности". Очевидность имеет в себе различия, но не в целом представляет собой "неразрывное единство" восприятия предмета; элементы очевидности отличаются друг от друга (verschieden), но не разделены (geschieden). Содержание очевидности есть "сознание единства", которое должно лежать в основе, как говорит Гуссерль.

С помощью понятия "горизонт" Гуссерль надстраивает над феноменологической онтологией феноменологическую гносеологию и придает своей философии некоторые системные качества. Рассматривая проблематику жизненного мира в рамках философской дисциплины, названной феноменологической психологией, Гуссерль определяет ее предмет как "человеческую самость во всей совокупности действительной и возможной жизни сознания, в том числе конкретной жизни вообще" [3; 136]. В конкретности жизни Гуссерль предполагал искать не только решение актуальных теоретических проблем философии, но и разрешение обнаруженного им (и не только им: осознание ненадежности существования было лейтмотивом европейской мысли первых трех десятилетий нашего века) кризиса науки и жизни. Как подойти к этой конкретности, как схватить ее в ее неуловимой жизненности? Согласно Гуссерлю, наука не дает возможности проникнуть в жизненный мир, наоборот, она подменяет живой человеческий мир миром объективированных абстракций. Следовательно, утверждает Гуссерль, необходимо произвести своего рода редукцию по отношению к науке, к значениям элементов мира, полученным от науки, по отношению к научной картине мира вообще. Осуществив подобную редукцию, мы повторим путь науки, но пройдем его в обратном направлении, то есть вернемся к исходному пункту - к донаучным значениям мира. Таким образом восстанавливается чуждый науке мир повседневной жизни, или, в терминологии Гуссерля, жизненный мир. Изучение жизненного мира, представляющего собой совокупность первичных, фундирующих (термин Гуссерля) интенций, должно раскрыть процесс возникновения из него различных систем знания, в том числе объективных наук, объяснить отношение последних к жизненному миру и тем самым наделить их столь недостающим человеческим содержанием. Для жизненного мира, по Гуссерлю, характерны непосредственная очевидность, интуитивная достоверность его феноменов, понимаемых и принимаемых индивидом как таковые, то есть субъективная достоверность, причем субъективность жизненного мира - это "анонимная" субъективность. Ее содержание определяется не активностью субъекта, а наличествующими в сфере субъективности феноменами мира, как субъективными, так и интерсубъективными. Еще одно чрезвычайно важное свойство жизненного мира: он представляет собой целое, поскольку именно в целом он выступает как нечто самоочевидное, самодостоверное. Это целое не имеет четкой архитектоники, его структура неопределенна, не эксплицирована. По отношению к активности субъекта жизненный мир представляет собой "горизонт" всех его целей, проектов, интересов независимо от их временных, пространственных, ценностных и прочих масштабов. Но любая организующая, рефлектирующая деятельность (включая научную) ведет, считает Гуссерль, к сосредоточению на том или ином аспекте жизненного мира, к возникновению "закрытых" миров (примером может служить мир специалиста), опосредованных особой целью и недоступных прямому постижению. Поэтому Гуссерль пишет: "...тематически присутствуя в нашем частном мире (под водительством высшей цели, которая "производит" этот мир), "жизненный мир" остается нетематизированным". Однако это не означает, что жизненный мир не имеет отношения к организованной практической деятельности. Наоборот, "каждая цель предполагает его, даже универсальная цель - постижение мира в научной истине - предполагает его, и до работы, и в ходе работы предполагает вновь и вновь, как в своем роде сущее". Жизненный мир представляет собой целостную структуру человеческой практики, и любая организованная деятельность по исследованию определенной части жизненного мира, изымая ее тем самым из совокупности очевидно понимаемого, продолжает существовать (и не может не существовать) в жизненном мире, опираясь на смутное, непроясненное, нерефлектированное знание его. Но, полагает Гуссерль, до сих пор жизненный мир как таковой не был предметом исследования, поскольку ученые, как, впрочем, все, кто руководствуется в своей жизни целью, проектом, интересом, кто организует свою деятельность, "слепы ко всему, кроме целей и горизонтов своего дела. И чем более обусловливает жизненный мир то, чем они живут, чему принадлежит вся их "теоретическая деятельность", чем более становится он средством их деятельности, "лежащим в основе" как теоретического обсуждения, так и обсуждаемого предмета, тем менее является он для них темой" [цит. по: 10; 376-392]. Обращение к жизненному миру есть обращение к глубинной реальности социальной жизни. По мысли Гуссерля, оно должно снять свойственную объективной науке (прежде всего естественной) претензию на раскрытие реальности, открыв науке ее действительное место в мире, отношение к человеческой субъективности. Если переживание "пропустить" через феноменологическую редукцию, мы получим феноменологическое переживание - переживание "Я" собственных переживаний к миру. Другими словами, "Я", переживая мир, переживает по поводу собственных переживаний. "Я", формируя смыслы относительно мира не останавливается на этом этапе. "Я" продолжает формировать смыслы самой смыслопорождающей деятельности сознания. Появляется иерархия переживаний. Можно добавить, что феноменологическое переживание Гуссерля является рефлективным.

Феноменологическое переживание, по Гуссерлю, есть переживание субъектом собственных переживаний. Над сознанием как потоком переживаний "вторым ярусом" надстраивается переживание этого потока с выявление субъекта переживаний. "Второй ярус" переживаний - это сам акт переживания в отличии от сознания как содержания переживаний.

Подведем некоторый итог. Гуссерль считает необходимым выделить из явления сознания феномен сознания, т.е. сознание подвергается феноменологической редукции и появляется чистое сознание, которое интерпретируется как смыслообразование. Таким образом понимаемое сознание и конституирует предмет науки.

Научное и философское познание начинается с опыта, существующих вещей или фактов. Факт есть то, что происходит здесь и сейчас, он случаен, т.е. может быть, а может и не быть. Но когда факт явлен нашему сознанию, вместе с фактом оно улавливает и сущность. В самых разных ситуациях, слушая то кларнет, то виолончель, то скрипку, мы говорим о сущности - о музыке. Индивидуальное приходит в сознание через универсальное: если факт дан здесь и сейчас, то, значит, дана сначала quid факта, т.е. его сущность. Сущности, следовательно, суть типические модусы являемости феноменов. И дело обстоит не так, что мы эмпирически выделяем идею или сущность треугольника путем сравнения разных треугольников. Напротив, этот, тот и другой - треугольники, ибо все они суть частные случаи идеи треугольника. Чтобы сравнивать множество фактов, уже необходимо иметь представление об их сущности, то, благодаря чему они похожи. Это предзнание сущностей и есть эйдетическая интуиция (Wesen, eidos), в отличие от интуиции эмпирической, улавливающей отдельные факты. Конечно, реальны только единичные факты; универсалии как идеальные объекты не реальны в том смысле, в каком реальны отдельные факты. Но лишь универсальные сущности позволяют классифицировать, опознавать и различать единичное. Как наука о сущностях феноменология ставит целью описывать типические модусы, посредством которых феномены являются нашему сознанию. Модальности (благодаря которым этот звук есть звук, а не цвет или шум, к примеру) и есть сущности, относящиеся к фактическим данным. Эйдетическую редукцию, т.е. интуицию сущностей следует понимать как описание феномена, предстающего сознанию, когда мы отвлеклись от его эмпирических аспектов. Сущности инвариантны и постигаются посредством метода эйдетического варьирования. Берется некий пример понятия, характеристики которого выделяются методом вариаций до тех пор, пока мы не приходим к сущностным инвариантным свойствам. Этот метод был знаком уже Декарту. Вспомним, как он выделял сущность телесного в своих "Размышлениях". Возьмем, к примеру, кусочек воска. У него есть определенные запах, цвет, форма и вкус. Стоит нам поднести его к огню, как мы увидим, что свойства изменятся. Единственно, что останется, - это занимаемое восковым кусочком пространство. Отсюда Декарт заключал, что протяженность является сущностью материи.

Не только в чувственно воспринимаемом мире обнаруживаются сущности, они есть и в мире наших влечений, надежд, воспоминаний. Разница между фактом (как данностью) и сущностью (как "естьностью") становится для Гуссерля средством обоснования логики и математики. Математические и логические суждения необходимы и всеобщи, ибо они фиксируют отношения между сущностями. Как таковые они не нуждаются в опытном подтверждении своей ценности. Суждения типа: "Тела падают с одинаковым ускорением" - требуют опытной проверки, соотнесения с фактами. Но утверждение типа: "Сумма внутренних углов Евклидова треугольника равна 180 градусам" - в такой проверке не нуждается.

Еще более важно, по мнению Гуссерля, что сознание в своих связях с идеальными сущностями не может быть узаконено типовыми модусами перцептивных феноменов, его удостоверяет сам факт несовпадения логико-математического и эмпирического. Так, в рамках феноменологии были открыты так называемые "региональные онтологии". Природа, общество, мораль, религия являются, по Гуссерлю, "регионами", изучению которых должен предшествовать анализ сущностей и модальностей, оформляющих моральные, религиозные и другие феномены. По этому пути пошли и Макс Шелер (феноменология ценностей), и Рудольф Огто (типология религиозного опыта). Региональным онтологиям Гуссерль противопоставил формальную онтологию, которую он отождествил с логикой. Фундаментальная характеристика феноменологии, исследующей типические модусы являемости феноменов в сознании, - интенциональность. Сартр цитирует слова Гуссерля: "Любое сознание есть сознание о чем-то", - и продолжает словами М.Хайдеггера: бытие (бытие сознания) - это "бытие-в-мире"… Быть - это прорываться в мир, это исходить из небытия мира и сознания, чтобы внезапно прийти к сознанию-прорывающемуся-в-мир. И пусть сознание пытается восстановить себя, совпасть в конце концов с самим собой - взаперти, в тепле и уюте оно исчезает. Эту необходимость для сознания существовать как сознание о какой-либо отличной от него самой вещи Гуссерль и называет "интенциональностью" [см.: 10; 31-35].

Сознание, таким образом, интенционально. Психические акты характеризуются привязкой к некоему предмету. Я не вижу, поясняет Гуссерль, ощущения цвета, но вижу окрашенные предметы, слышу пение, не имея ощущения звука. Сказанное не значит, что перед нами концепция реализма. Сознание отсылает к другому, но это не значит, что другой является чем-либо помимо меня. Для феноменологии важно описать то, что действительно явлено сознанию, и пределы такой явленности. Речь не идет о "кажимости", противопоставленной "вещи в себе": я не воспринимаю, как музыка мне является, - я слышу музыку. "Всякая интуиция, - пишет Гуссерль, - изначально конкретизированная, по праву является источником познания. Все, что предлагается нам в интуиции первичным образом (так сказать, во плоти и крови), должно принять таким, как есть, даже если только в границах предлагаемого". С помощью этого принципа Гуссерль обосновывает феноменологию как строгую науку. Ее методом призван стать метод epoche (греч.: остановка в суждении).

Хотя термин "эпохе" напоминает сомнение скептиков и картезианцев, все же его следует понимать несколько иначе. Гуссерль призывает таким способом не верить слепо всему, о чем говорят философы, представители науки, и даже собственным привычным утверждениям, относящимся к повседневной жизни и "естественной установке". "Естественная установка" человека соткана из различных пердставлений, без которых сложно обойтись в повседневной жизни; первым из них является убеждение, что нас окружает мир реальных вещей. Все это так, но подобного рода очевидностям не хватает конструктивности, на них не построишь здание философии. Из убеждения в существовании мира нельзя вывести ни одного философского положения. Более того, факт существования мира вне сознания, к которому он обращен, - далеко не несомненен. Как человек философ не может не верить в реальность мира и многое другое, без чего практическая жизнь невозможна. Но как философ за точку отсчета он должен взять нечто иное. Нельзя оттолкнуться ни от идеи реального существования мира, ни от данных естествознания, ибо в последних хотя и используются точные методы, есть множество наивных заимствований из сферы обыденного опыта и здравого смысла, не выдерживающих проверки epoche. Проблема не в существовании мира, поясняет ситуацию а в смысле и назначении мира для субъекта, а затем его осмыслении для других. Единственное, чего нельзя взять в скобки, по мнению Гуссерля, это сознание, его субъективность. Cogito и cogitata - феноменологический остаток, очевидность которого абсолютна. Сознание - не просто реальность наиболее очевидная, но и реальность абсолютная, основание всякой реальности. Мир, подчеркивает философ, "конституирован" сознанием.

Последним сочинением Гуссерля стала работа "Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология" (опубликована посмертно в 1954 г.). Кризис заключался, разумеется, не в научности как таковой, а в значении, которые имели науки для человеческого существования. Исключительность, писал Гуссерль, которая была придана во второй половине XIX века позитивным наукам, и ослепленность мнимым "процветанием", из них якобы проистекавшим, означали вместе удаление от проблем, решительно важных для подлинной человечности. Чисто фактологические науки создавали посредственного человека-факт.

Натурализм и объективизм становятся объектом критики Гуссерля. Где и когда доказано, что иной истины, кроме научной, нет и не может быть? На чем основана уверенность, что научно описанный мир реален? Наука картезианского типа исключила в принципе проблемы, наиболее сложные и неотвратимые в контексте человеческого существования, отдав их на произвол судьбы. Что может сказать наука по поводу разумности и неразумности поведения человека и мира, его окружающего? По поводу нас как субъектов свободного выбора? Ясно, считает Гуссерль, науке чистых фактов, абстрагируясь от какого бы то ни было субъекта, нечего сказать об этом.

Упразднение философской интенциональности означало редукцию рациональности к научной ее форме. Научно-категориальное вытесняет докатегориальное, то, что Гуссерль называет "жизненным миром". Историк, анализирующий документ, не может абстрагироваться от коммуникативной и смысловой интенциональности (как юридический кодекс подразумевает комплекс природных потребностей, настроений, целей и т.п.).

Феноменология есть первая философия, оставляющая человеку свободу выхода к новым горизонтам. Феноменологическая редукция не может быть завершена, так как ее смысл в постоянном возобновлении.

Список литературы:

Гайденко П.П. Научная рациональность и философский разум в интерпретации Эдмунда Гуссерля // Вопросы философии, 1992. № 7. С.116-118.
Гайденко П. П., Проблема интенциональности у Гуссерля и экзистенциалистская категория трансценденции // Современный экзистенциализм. М., 1966
Гуссерль Э. Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология. Введение в феноменологическую философию // Вопросы философии. 1992. № 7. С.136.
Гуссерль Э. Логические исследования. // Проблемы онтологии в современной буржуазной философии. Рига, 1988.
Гуссерль Э. Метод прояснения // Современная философия науки.- М., 1996. С. 365-375.
Гуссерль Э. Парижские доклады // СПб, 1991.- № 2. С.6-30.
Гуссерль Э. Собрание сочинений. Т. 1. М., 1994.
Зотов А.Ф. "Ранний" Гуссерль и формирование феноменологического движения в европейской философии // СПб,1991. № 2. С.41-52.
Реале Дж., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней.- Т.4. От романтизма до наших дней.- СПб., 1997. С.371-377.
Сартр Ж.-П. Основная идея Э. Гуссерля: интенциональность. // Ситуации. М., 1989. С. 31-35.
Штрекер Э. Гуссерлевская идея феноменологии как обосновывающей теории науки // Современная философия науки.- М., 1996. С. 376-392.

НАЗАД К СОДЕРЖАНИЮ.

Хостинг от uCoz